Неисповедимы пути ассоциаций.
Вот казалось бы, что общего между почтальоном из американского кино и елочным базаром, а вот. Выскочила из закоулков памяти такая история.
В конце восьмидесятых годов прошлого века елки к новому году, как и все остальное нужное в хозяйстве, принято было «доставать». Мой отец работал на заводе ЧЭМК, и нам полагалась елка.
Вообще – то елки полагались всем, кто работал к какой-нибудь более-менее значимой организации. За пару месяцев до нового года в каждом цеху завода составлялся список всех, кому нужна елка. Параллельно составлялись списки на подарки для детей, новогодние путевки на базу отдыха, посещение семейства Дедом Морозом и Снегурочкой, и еще куча всяких списков. За месяц до нового года, выяснялось, что в список попали не все желающие, а кто- то записался несколько раз.
Списки переписывались, путались и множились. Отдельно был список на ели и сосны. Кто-то записался в своем и соседнем цеху, потому что у соседей по любому елки мохнатее. Круговорот бумажек с фамилиями роился и множился, пока не наступал Главный день. В этот день списки превращались в заказ-наряд. Бдительная тетка бухгалтер вычеркивала все раздвоившиеся фамилии и припечатывала готовый документ большой круглой печатью. И квадратной печатью, похожей на печать китайских императоров. И треугольным штампиком.
Утром следующего дня цеховая машина отправлялась в подшефный лесхоз за елками. Теоретически. Практически не у каждого цеха была своя машина, а у некоторых цехов был целый электровоз, но ведь он абсолютно бесполезен в вопросе поездки за елками! К тому же, если отправить машину с парой работяг в рабочий день одних в лес, то к вечеру можно недосчитаться и работяг и машины. Зеленый змий не дремлет! Но самое главное будет утрачен аккуратно напечатанный список из бухгалтерии и драгоценный заказ-наряд , в котором синим по (почти)белому напечатано сколько елок, пихт, сосен и веников требуется заготовить для нужд завода!
В итоге, через пару дней напряженных переговоров, начальники цехов скидывались имеющимися машинами, рабочими, пилами и топорами, склад выписывал веревку и солярку. К каравану примыкала пара мелких начальников (чтоб рабочие не слишком много пили) и тетка от бухгалтерии, чтоб не слишком много пили начальники и чтоб сохранить в целости списки с печатями, и вся эта экспедиция выдвигалась в лес.
Работяги пили и пилили, начальники бдили и грелись, тетка до полного остекленения считала, ругалась и лечила нервы коньяком, а тем временем по телефону, сарафанному радио и неведомыми путями инфосферы распространялся слух «поехали!». Вскоре слух проникал за заводские стены и все дети, домохозяйки, старики и люмпены призаводской зоны бегом спешили домой, наливали чай и садились у окон ждать.
Затихали телевизоры и радиоприемники, детишки, игравшие во дворе превращались в дозорных, бабушки не торопясь, но и не мешкая наматывали слои платков и шалей и часами сидели в валенках на кухне. Подростки в этот день без всяких записок от родителей могли уйти с
урока или прогулять секцию. Все ждали. И вот в нежно- голубых зимних сумерках , или в ослепительно ярких лучах полудня, или раздвигая капотом метель, каждый год по- разному, во двор въезжала машина. Один или два небольших грузовичка с горкой нагруженных елками. Машины останавливались у подъездов и работяги вышвыривали из кузова елки, сосны и веники под матерные подсчеты из кабины, после чего машина ехала к следующему подъезду. Сейчас, когда я вижу в кино американских почтальонов и курьеров остервенело швыряющих сверток газет в лужу у крыльца, мне всегда вспоминаются кучи елок возле каждого подъезда в нашем дворе.
В это время первые шустрые подростки и бабушки выбегали на улицу и хватали свои елки. Разумеется самые красивые и пушистые. Тем, кто подбегал позднее, доставались елки похуже. Те, кого в нужное время не оказалось дома, вообще могли лишиться своей елки- люмпены караулили и растаскивали оставшееся без присмотра зеленое богатство, чтобы тут же возле «Союзпечати» продать за три-пять рублей. Правда, доставив свою елку на балкон особо (склочные) добросердечные соседки возвращались к похудевшей куче посплетничать, и заодно поотгонять посторонних личностей. Елки возносились по подъезду, оставляя на лестницах и площадках запах смолы и кучки иголок.
Вечером, когда возвращались с работы отцы семейств, елочная суета начиналась с новой силой .
Кто-то заказывал пихту, а на балконе обнаруживал сосну, кто-то соответственно наоборот. Кому-то нужна была небольшая елочка в кадушку на стол, а упорный ребенок приволок двухметровое дерево. Кто-то вообще ничего не заказывал, но теща в агрессивном маразме отвоевала и уже ставит взятую с боем чужую елку. Некоторые (а таких в Челябинске очень много), вообще не отличают одно зеленое дерево от другого и не понимают в чем, собственно, причина конфликта, и за каким счастьем к ним в дом ломится нетрезвый коллега.
К полуночи все елки поделены. В подъезде пахнет снегом, смолистым лесом, табаком , совсем немного коньяком с корвалолом и очень сильно Новогодним Настроением.
До Нового Года остается чуть больше недели. Теперь можно, предвкушать блескучую мишуру, любимые стеклянные игрушки из ящика с ватой, подарки и веселых пьяных соседей. Можно красить и резать газеты на конфетти.
Но самое главное можно поздравлять всех «С наступающим!»